Здравствуйте!

Хочу рассказать вам нашу с Полей невеселую историю. Поля – моя дочь, ей 18 лет. Живем мы в Красноярске. В ноябре 2012 года Полина обратилась к эндокринологу по поводу состояния волос и кожи. Однако после сдачи анализа крови доктор заподозрила, что проблемы со здоровьем у дочери гораздо серьезнее, чем можно было предположить. Это показалось нам странным. В целом Поля чувствовала себя, как обычно, училась, занималась творчеством.

Полину направили в Детскую краевую клиническую больницу, где ее сразу же госпитализировали в отделение онкогематологии. Так началось наше “хождение по мукам”… Четырехместная палата, где уже лежали трое деток – каждый со своей трагедией. Двое были с мамами, они мне показалась женщинами со стальными нервами, только вот засыпали от усталости при каждом удобном случае… Я уехала на час домой за вещами, а когда вернулась, застала дочь в слезах и с “бабочкой” (катетером) в вене. В следующие несколько дней Поле сделали две пункции – под общим и местным наркозом, провели полное обследование. Предварительный диагноз – анемия, вызванная дефицитом витамина В12. Нашей радости не было предела. Раздав все привезенное с собой жившим в больнице матерям, с каким-то чувством вины перед ними, я, счастливая, увезла Полю домой. Следующая неделя прошла в ожидании заключительного диагноза из Москвы. И тут новый шок: врачи Центра детской гематологии, онкологии и иммунологии им. Д.Рогачева поставили диагноз “монобластный лейкоз”. Так как Поле было уже 17 лет, а лечение предстояло длительное, ее госпитализировали во взрослую клинику – в Городскую больницу №7. К счастью, дочь поместили в одноместную палату, и я могла постоянно находиться рядом с ней. Палата №8 стала нашим домом на долгие месяцы, здесь мы встретили Новый год, Рождество, 8 марта и Полинкино совершеннолетие.

Каждый курс химиотерапии начинался со стернальной пункции, затем делали спинномозговую пункцию, приносящую страх, боль и два дня лежания неподвижно. Затем семь дней капали “химию”, после этого падали все показатели крови, температура поднималась до 40 градусов, случались инфекции, Поле вливали компоненты крови. Спасибо всем людям, сдававшим кровь для моей дочери! Для таких больных это жизненно важно. Дней через 20 после начала курса показатели начинали расти, и нас на неделю – на две отпускали домой. Поля вновь становилась собой: веселилась, пела – ведь она студентка вокального отделения Красноярского колледжа искусств имени П.И.Иванова-Радкевича, дурачилась с племянником, принимала гостей – в общем, вела обычную жизнь. Но подходило время очередной “химии”, и все повторялось снова. Таких курсов было четыре, а с мая 2013 года началось лечение по новой схеме: химиотерапия длится пять дней, а пункцию приходилось делать раз в три месяца. Как известно, дома и стены помогают. Мы договорились проходить химиотерапию амбулаторно, я вожу Полю на инъекции дважды в день.

В сентябре, как только между курсами образовался трехнедельный перерыв, мы с Полей поехали в Петербург, в НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии им. Р.М. Горбачевой. Здесь консилиум врачей во главе с директором института Б.В.Афанасьевым рекомендовал дочери трансплантацию костного мозга, поскольку при ее разновидности заболевания риск рецидива очень высок. Донора костного мозга придется искать через германский регистр. Саму пересадку проводят по квоте, но вот поиск донора и забор костного мозга стоит 18000 евро. Такой суммы у нас нет – за время лечения дочери уже потрачено очень много, – а терять драгоценное время нельзя. Семья у нас среднестатистическая. Я – на пенсии, муж работает водителем, никаких дополнительных доходов нет. Мы обратилась за помощью по месту моей последней работы, а также к работодателю мужа, к близким людям, но уже понятно, что всех денег нам не собрать. Наша надежда – на помощь совершенно незнакомых неравнодушных людей. Поля верит, что их много…

С уважением,
Елена