Как Варя исполнила свою давнюю мечту

Варя всегда любила общаться с детьми. И всегда мечтала стать мамой. «Все дети — мои, очень их люблю», — улыбается она. Жила Варя в поселке Старожилово в Рязанской области, училась в Рязанском государственном университете на логопеда. Но по окончании университета работала не по профессии, а в бухгалтерии на молочном комбинате — специалистам, которые занимаются с малышами платят совсем мало, а Варе с мужем нужно было обустраивать свое жилье. Они очень надеялись, что скоро в доме появятся дети. Но беременность все никак не наступала.

Когда Варя сдавала последний анализ, который требовался для процедуры ЭКО, выяснилось, что гемоглобин у нее подозрительно низкий, да и чувствовала она себя странно. Сначала врачи заподозрили у девушки инфекционный мононуклеоз, но потом поняли, что все еще серьезнее.

Варя вспоминает тот самый разговор с врачом, когда ей впервые озвучили диагноз — «острый миелоидный лейкоз, М5а вариант». Говорит, все было как в замедленной съемке. Откуда-то издалека донеслись до нее слова: «От этой болезни возможно вылечиться и может быть даже родить». Из больницы Варя поехала к родителям. Вспоминает, как сидела в своей старой комнате и спрашивала: «Мама, я же не умру?» Мама успокаивала: «Нет, конечно, мы справимся».

Своей болезни и слабости Варя поначалу страшно стыдилась. Долго не решалась озвучить диагноз коллегам и знакомым, говорила, что просто приболела. Она не привыкла просить помощи у других.

Чтобы выйти в ремиссию, пришлось вытерпеть десять курсов химиотерапии. И новое потрясение: оказывается, чтобы окончательно победить болезнь, нужно пройти трансплантацию костного мозга. Донора пришлось искать в международном регистре. Стоило это 18 000 евро, и за помощью Варя обратилась в фонд AdVita. Благодаря неравнодушным людям, эту сумму удалось собрать.

Восстановление после пересадки было трудным и длительным, Варе буквально пришлось заново учиться ходить. Но рядом с ней все время были мама и любящий муж. И она справилась. Говорит, что болезнь очень ее изменила, закалила, заставила по-другому относиться к себе и к другим.

На Новый год, загадывая желания и выстраивая планы, они с мужем решили, что в этом году непременно станут родителями. И начались занятия в Школе приемных родителей, поиск и ожидание того самого малыша, и даже ощущения такие же, как при беременности... Прошло несколько месяцев, и теперь у них есть Ксения.

Девочку назвали в честь Ксении Блаженной, в часовню которой Варя часто заходила, приезжая в Петербург. Как и Варя, Ксения за свою крошечную жизнь уже успела победить тяжелую болезнь — порок сердца; перенесла операцию. Из больницы выписывались, как из роддома — с воздушными шариками.

«Как только я ее погладила — поняла: она моя, а я — ее. Даже анализы с появлением Ксеньки улучшились, — признается Варя. — Теперь я мама, мне больше нельзя болеть. Наверное, болезнь, которую я пережила, была дана мне для того, чтобы все вот так и сложилось. И отношения с мужем стали еще лучше, еще трепетнее. Хотя он и раньше очень заботился обо мне, когда я восстанавливалась после пересадки, обувал, одевал, многое терпел. Мы друг без друга уже не можем. А теперь у нас и хвостик маленький появился. Когда Ксеньке исполнилось семь месяцев, муж за завтраком поцеловал меня и сказал: "Спасибо за дочь"».

Осуществила Варя и еще одну свою мечту — наконец начала работать по профессии, логопедом. С улыбкой рассказывает о своих первых успехах: девочка, которую раньше понимали только мама и бабушка, теперь говорит четко и внятно. Вторая ученица тоже делает большие успехи, а еще бежит навстречу к Варе через всю улицу — обниматься, хотя раньше была застенчивой и робкой. Основное Варино внимание достается, конечно, дочери, в которой она души не чает. Но Варя успевает баловать и своих учениц, и племянника, и крестников. А когда приезжает на контрольные визиты в НИИ детской онкологии и гематологии им. Горбачевой, где ей проводили трансплантацию, всегда заходит в детскую комнату. И подолгу играет там с малышами.

С огромным теплом, как о братьях и сестрах, Варя говорит о тех, вместе с кем проходила лечение, с кем жила на квартире, которую фонд AdVita снимает для иногородних подопечных; вспоминает, как угощала соседей блинчиками. Со многими общается и встречается до сих пор, переписывается днем и ночью — в Горбачевку люди приезжают со всей страны, из разных часовых поясов. В коридорах клиники старые знакомые иногда узнают друг друга не сразу. Но стоит надеть марлевую маску, как сразу становится понятно, кто есть кто. Ведь большинство пациентов видят друг друга именно так — в масках.

Нина Фрейман