Мне повезло трижды

Эту историю нам рассказала Евгения Белякова. Она заболела лейкозом в далеком 1992 году, когда ей было 9 лет. И стала вторым ребенком в стране, которому провели трансплантацию костного мозга. Ее история – это череда совпадений и чудес. 

В 1992 году этот диагноз был приговором

Я родом из Вытегры — небольшого городка в Вологодской области. Я старшая дочка, через три года после меня родилась сестра Оля.

Когда в 1992 году мне исполнилось 9 лет, врачи диагностировали острый миелобластный лейкоз — тогда он почти всегда был приговором. После этого я год провела в областной больнице в Вологде, где даже не было детского гематологического отделения. Уже тогда понимала: моя болезнь очень серьезная — остальных детей выписывали домой, а я оставалась в палате.

Но мне повезло трижды. Во-первых, родители не опустили руки, продолжили искать варианты и узнали о профессоре Борисе Афанасьеве, который работал в Петербурге и был готов брать самые тяжелые случаи. Вместе с ним трудилась команда врачей, в том числе Людмила Зубаровская.

Во-вторых, петербургские доктора как раз в то время внедряли новый способ лечения лейкозов — трансплантацию костного мозга. Они стали первыми в России, кто провел успешную операцию ребенку. Я стала их второй пациенткой, ведь меня можно было спасти только с помощью пересадки.

И в-третьих, мне повезло с младшей сестрой. Братья или сестры могут оказаться подходящими донорами друг для друга, если они «унаследовали» от родителей одинаковый набор генов. Кровь шестилетней Оли взяли на типирование и выяснилось, что она полностью совместима со мной как потенциальный донор.

Трансплантация проходила в 31-й городской больнице. Мы с сестрой лежали в соседних палатах с общей ванной. Стволовые клетки забрали у Оли под наркозом, поэтому она ничего не помнит. После Оля рассказывала, как было неприятно во время забора анализов, но она все вытерпела ради сестры. А я хорошо помню пересадку: это было сравнимо с постановкой очередной капельницы.

Женя и Оля в детстве. Фото из архива семьи Беляковых.

Петербургские врачи были на связи с коллегами из Германии — у нас с мамой даже есть фотография с немецким профессором, который приезжал в Петербург для консультаций. Все-таки тогда практика трансплантаций костного мозга только начиналась, поэтому все перенимали опыт друг у друга. Вроде бы даже кровь мамы, папы и Оли отправляли на типирование в Германию, потому что в России еще не было необходимого оборудования.

«Шансы стать матерью – минимальные»

Нас выписали спустя почти три месяца, но возвращение в нормальную жизнь заняло время. После трансплантации я весь пятый класс провела на домашнем обучении.  Уже в шестом классе я снова пошла в школу и продолжила жизнь обычного подростка. Меня освободили от сдачи физкультурных нормативов, но мне всегда хотелось делать упражнения наравне с другими и ничем не выделяться. В 1994 году у родителей родилась наша третья сестра Юля — тогда я уже окончательно поправилась.

Еще во время лечения врачи предупредили, что из-за жесткой химиотерапии у меня будет ограничена возможность иметь детей. Я постоянно спрашивала у докторов, каковы шансы стать матерью. Ответы обычно были неутешительными.

Я наблюдалась у разных врачей-гинекологов. Обычно после изучения моей истории все говорили, что мой путь к материнству — ЭКО, скорее всего — с использованием донорской яйцеклетки. Лишь однажды врач в студенческой поликлинике почему-то обнадежила меня и сказала, что все получится, когда начну жить с постоянным партнером. Но такое мнение я слышала только раз.

С будущим мужем мы из одного города. Долгое время у нас были отношения на расстоянии: я работала в Петербурге, а он — в Вологодской области. Лишь спустя три года мы стали жить вместе.

Тогда мне было 28 лет, я много работала на двух работах и еще подрабатывала дома, откладывала деньги на ЭКО. Жизнь была активная: ходила в спортзал, тренировалась. Весной 2010 года я заметила, что у меня стали отекать ноги. Решила на всякий случай проверить почки и записалась на УЗИ. Врач внимательно посмотрела на экран и сообщила, что я уже давно беременна. 

Окончание истории Жени Беляковой и еще две истории людей, чью жизнь спасли доноры костного мозга, читайте в «Тинькофф-Журнале».