«Понять мальчика с раком»

Как часто начинаются истории про рак? Человек начинает чувствовать себя все хуже, появляются слабость, постоянная усталость, синяки не проходят неделями… Организм борется с пока еще неведомой болезнью и ему становится все сложнее.

Как было с Валентином Воробьевым? В 17 лет он был бодр, активен и по ощущениям здоров как бык. Играл в театре, пошел заниматься баскетболом, пробовал себя в роли рэп-исполнителя, учился в выпускном классе и с удовольствием воспользовался возможностью прогулять школу в день диспансеризации.

— Я первым прошел всех врачей и надо было бы пойти на уроки, но я решил, что лучше домой, — рассказывает Валентин. — И тут мне позвонила классная руководительница, спросила, где я, ничего даже не сказала про уроки, а велела вернуться в поликлинику, врачам не понравились мои анализы. «Надо пересдать».

Прогул насмарку. Пришел. Пересдал. И вдруг приглашают поговорить сразу к главврачу.
— Она спрашивала меня, как я себя чувствую, про головные боли, усталость, синяки. А у меня ничего и нет такого. И тут она звонит куда-то и говорит: «Острый лимфобластный лейкоз». Я почему-то подумал, что это с животом у меня проблемы. Но решил погуглить. И тут: «рак крови». Я как будто даже не понял. Еще раз читаю: «рак крови». И тут меня в слезы пробило.

***

Валентин Воробьев — один из подопечных фонда AdVita. Сейчас ему 19 лет. Диагноз острый лимфобластный лейкоз поставили конце января 2019-го. Это было в Москве, где Валя живет с родителями почти с рождения. Кроме AdVita ему помогал фонд «Подари жизнь». Врачи заметили болезнь на раннем этапе и сразу же начали лечение.

— Мама рассказывала, что всего за несколько дней до моей диспансеризации — самой обычной в школе — она ходила к иконе Матроны Московской и просила за меня. Ничего особого, просто подростковые дурачества. И может быть, поэтому нам так повезло, что болезнь заметили, когда она еще не была на пике, — рассуждает Валентин.

Прямо из поликлиники его увезли в детскую Морозовскую больницу Москвы. Там он провел несколько недель. Потом прошел курс химиотерапии.

— Я тогда еще не представлял масштаб бедствия, что скоро придется кардинально изменить жизнь, носить маску, много от чего воздерживаться. Я не знал, что люди так часто болеют раком, хотя и понимал, что я им точно не хочу заболеть… Хотя, нет. Где-то в начале 11-го класса я подумал, а что было бы, если бы у меня нашли рак и я бы не сдавал экзамены? Экзамены я, кстати, в итоге все равно сдавал, — сейчас уже с усмешкой рассказывает Валентин.

«Мне было очень плохо, но мне было хорошо, потому что я был с мамой. До этого, мне кажется, я избегал своих родителей. А тогда понял, что ближе их нет никого. И мы стали одним-одним-одним целым».

***

Острый лимфобластный лейкоз — одно из самых распространенных злокачественных заболеваний у детей и подростков. Лечат его, в том числе, при помощи трансплантации костного мозга. Рекомендовали ее и Валентину. Пересадку проводили в Петербурге, в клинике НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии им. Р. М. Горбачевой.

Донор нашелся в российском регистре. Еще после первого поиска для Валентина нашлось сразу 76 потенциальный доноров. Реальным стал мужчина, ростом метр 90, весом — 90 кг. Это все, что пока Валя о нем знает, хотя, конечно, как и многие реципиенты надеется однажды с ним познакомиться.

— Когда ложился в больницу на подготовку страшно не было. Я не боялся умирать, но было жалко, если умру молодым.

В Петербурге у Валентина появился друг Семен. Он на два года старше, у него тоже ОЛЛ и он также приезжал в НИИ на трансплантацию. «Я ему порой звонил, он скидывал, а я понимал, что ему плохо, но не мог осознать, насколько. Думал, что как при «химии». А когда мне самому сделали трансплантацию, осознал, что это гораздо тяжелее».

***

За прошедшие два года в жизни Валентина, конечно, было много чего другого, кроме больниц и лечения. Он учился и сдавал экзамены. Кстати, после больницы снова вернуться к урокам и закончить школу помогли преподаватели проекта «УчимЗнаем», которые вернули Валю в строй. После ЕГЭ он поступил на дистанционный факультет Московского психолого-педагогического университета. Учится на психолога. На сайте вуза написано, что это «университет для неравнодушных». Это про Валю!

— Еще до болезни я хотел поступать в педагогический на учителя младших классов. Когда из-за рака мне особо было нельзя выходить из дома, мы стали искать, где чему-то похожему учат удаленно. И нашли вот этот вариант — на психолога. Мне кажется, это тоже интересно. Меня — мальчика с раком — было сложно понять обычным психологам. Они хотели помочь, но они меня не понимали. И я подумал, что я стану тем психологом, кто поймет мальчика с раком. То есть мальчик скажет: «Да и у меня рак, такие боли, ты меня не понимаешь». А я отвечу: «Серьезно? А может тебе мою историю болезни открыть и ты посмотришь, что я такой же как и ты». 

***

А еще… И на самом деле — это то, о чем Валентин рассказывает больше всего и с особым воодушевлением за время болезни у него вышло уже два рэп-альбома. Первым был «Выход». Он записывался в Москве, еще до трансплантации.

— Я помню, я был в больнице, у меня стоял катетер, мне его промывали в очередной раз, тут ко мне заходит врач, а я говорю: «Иван Яковлевич, вы же знаете, что я музыкой занимаюсь. Можно я на студию поеду?». Он вздохнул и разрешил. Друзья там все обработали, протерли все поверхности антисептиком, чтобы и мне было безопасно, и им комфортнее. И я три дня записывал пять своих песен, — говорит Валентин.

Один из треков называется «Родился заново». Тут и объяснять ничего не надо, откуда такое название. Еще один — «Оранжевые стены». Это, конечно, про больничные стены:

«Оранжевые стены
Как вы надоели
Я молюсь, чтобы быть сильнее
И я верю

Что будет только лучше
И никогда не потушит
Мой огонь внутри
Мой внутренний ужас»

— Есть еще трек «Выход_возможно», его я сочинил еще до того, как узнал диагноз, но как будто уже было ощущение, что меня что-то беспокоит, что что-то нехорошее есть внутри, — объясняет наш герой.

А после ТКМ собрался второй альбом «Новизна». Альбом, по словам автора, состоит будто из трех частей — из песен про то, что было до болезни, про диагноз и про лечение.

— Само название «Новизна» — оно у меня кружилось еще раньше, до рака, а потом, когда все случилось, это слово получило еще больший охват, другой смысл. Все эти мысли, связи они у меня кружилось в голове, столько было идей. Жалко, началась пандемия и альбом я записывал уже не в студии, а дома. На скопленные деньги купил аппаратуру, обклеил стены акустическим поролоном и пел, кричал, ладно хоть соседи не часто по батареям стучали, — признается Валентин. 

Еще одна важная композиция с этого альбома называется «Улица Льва Толстого». Улица известна всем, кто лечился в НИИ Горбачевой.
— Перед пересадкой костного мозга у меня были проблемы с печенью, я ходил в больницу. И вот в очередной раз, осенью я шел и у меня стали рождаться рифмы: «улице Льва Толстого-новую-здоровую». Потом пришел домой и до утра сидел, писал песню и за ночь сочинил ее.

И еще одна история про песню: трек «Воин» Валя начал писать, когда пересадку делали его другу Семену, а закончил уже во время своей ТКМ.

«Почему рэп? Мне просто в нем удобно. Наверное, у меня не попсовый голос. Еще до того как начать писать, я просто слушал рэп, мне очень нравился Эминем, Oxxxymiron», — рассказывает Валентин. В Питере перед ТКМ ему передали коробоку, в которой лежал мерч от Оксимирона и фотография с его автографом.

***

Последние полгода Валентин провел в Петербурге. У него началась реакция трансплантат против хозяина — РТПХ печени. Молодой человек пожелтел, «отбеливают» его врачи все того же НИИ им. Горбачевой, но это не быстрый процесс. AdVita помогла с жильем на это время, разметив Валю с мамой в одной из квартир недалеко от клиники. Там же Валентин уже записал две новые композиции: «Исповедь» и «Изъян». Все-таки болезнь все еще сказывается и на темах в творчестве.

— Меня например спрашивают: «Как дела?». И я думаю, что отвечать. Вроде, все нормально, мы уже привыкли к диагнозу. Это моя жизнь, что поделать. Я живу, учусь, занимаюсь музыкой.

Елена Михина

Фотографии Натальи Очевой