Благотворительность – это внутренняя потребность

Лилия Лищук — балерина. Легкая, жизнерадостная и целеустремленная. Несколько лет она была артисткой Мариинского театра, сейчас — ведущая солистка Театра балета Бориса Эйфмана. Мы поговорили с Лилией о том, что ее привело в AdVita, о любимых петербургских локациях и о занятиях особой гимнастикой, которые она проводит в пользу фонда. 

 

— Не могу не спросить: как проходит ваша самоизоляция?
— Сначала была бодрячком, сейчас с энтузиазмом становится сложнее. Когда все только начиналось, я решила максимально заняться саморазвитием. На неделе третьей проснулась и поняла, что сегодня хочу только лежать на диване, смотреть фильмы, читать, не напрягаться (смеется). Теперь чередую.

— Вы продолжаете тренироваться?
— Да, обязательно.

— Уже придумали, чем займетесь после карантина? Что сделаете в первую очередь?
— Первое, что я сделаю, — отправлюсь за город. На природу хочется больше, чем в музеи и даже, не побоюсь этого слова, в театр. Ну и, конечно, полноценно профессионально позаниматься тоже.

— Кстати, насчет прогулок. Какие места любите в Петербурге?
— Очень люблю Петербург, его реки и каналы, архитектуру, особый дух. Любимых мест много: набережные Невы, Летний сад…

— А что насчет театров?
— Обожаю драматические театры, драматическое искусство в целом. Самый близкий для меня в Петербурге — МДТ. Особенно постановки самого Льва Абрамовича Додина. Это глубокий психологизм, жизнь актеров на сцене. А еще нравится уважительное отношение театра к зрителям.

— Я знаю, что вы начали проводить занятия партерной гимнастикой в пользу фонда. Расскажите про них поподробнее. Для кого они подходят?
— Изначально я размышляла так: «Что можно предложить, чтобы было интересно и новичкам, и профессионалам?». И вот как раз партерная гимнастика — максимально полезная для профессионалов, но и абсолютно выполнимая для непрофессионалов. Этот комплекс упражнений разработал великий педагог Борис Князев, который воспитал не одно поколение выдающихся артистов балета. Он перенес движения, которые мы делаем в балетном классе, на пол, т. е. в положение сидя или лежа, тем самым разгружая позвоночник и суставы, освобождая их от значительной части веса тела по сравнению с положением стоя. Познакомилась я с этой методикой еще в детстве, в хореографической школе в Донецке. Народная артистка Украины Инна Борисовна Дорофеева позволяла юным ученицам заниматься партерной гимнастикой под ее руководством, педагоги корректировали. Эта методика помогла мне вернуться в профессию после травм.

— А возрастные ограничения есть?
— Нет, никаких. Как раз сегодня занималась по видеосвязи с группой из Великобритании. Одной даме в этой группе 72 года. И это прекрасно. Но важно соответствие программы возможностям, в каждом случае это индивидуально. Роль педагога очень важна.

— Когда у вас следующее занятие?
— Пока не анонсировала. В прошлый раз, признаться, откликов было меньше, чем я ожидала. Но, может быть, в следующий раз будет больше переводов в фонд. Я понимаю, очень сейчас сложный период.

— Расскажите, как вы попали в Мариинский театр? Это было вашей мечтой?
— Конечно, Мариинский театр – это голубая мечта. Когда я только приехала в Петербург, думала: «Какой тебе Мариинский театр? О чем ты говоришь?!» Вообще я человек, не страдающий завышенной самооценкой, даже скорее наоборот – самоед. Тем не менее, после окончания Академии русского балета им. А. Я. Вагановой я была принята в труппу Мариинского театра. Отслужила там какое-то время, что-то складывалось успешно, что-то нет. Но была интереснейшая жизнь. А потом случилась встреча с Борисом Яковлевичем Эйфманом. Он человек харизматичный, и если заинтересован — то пригласит так, что отказаться невозможно. Вот я и попала под это невероятное обаяние, плюс такое искушение поработать с действующим мастером. Решила, что надо попробовать. И вот уже как шесть лет я — ведущая балерина в театре Б. Эйфмана. 

— Вы, наверное, часто слышите разные стереотипы про жизнь балерин. Какой самый забавный из них?
— Обычно, когда знакомишься с людьми не из танцевальной сферы, у них есть три основных вопроса: «А правда, что балерины ничего не едят?», «Умеете ли вы садиться на шпагат?», раньше часто – «Знаете ли вы Анастасию Волочкову?». Это звучит довольно забавно. На самом деле, балетные артисты едят достаточно много. Затраты калорий у нас большие. Но за фигурой надо следить. Возможно, нашим мужчинам в этом приходится еще тяжелее. У них сразу настроение портится (смеется). Нам, девушкам, привычнее, что ли.

— Как вы считаете, благотворительности нужна публичность? Вы рассказывали своим коллегам по театру про AdVita?
— Однозначно нужна. Поэтому поняла, что пора выбираться из своей «раковины», помогать не только адресно, но и призывать к благотворительности публично. Я вот в прямой эфир инстаграма вышла в первый раз именно для фонда AdVita. Конечно, не хочется говорить «гоп», пока не перепрыгнешь, но уже стала работать над идеей организовать концерт для онкобольных и их родственников, врачей и всего медперсонала, чтобы выразить им благодарность, поддержать пациентов. Хочется собрать оперных певцов, артистов драматических театров, балетных, музыкантов и сделать концерт, чтобы представить многие жанры искусства. Даже начала спрашивать согласие коллег на участие, продумывать программу, искать помещения. И наступил карантин. Были мысли проводить небольшие концерты в клиниках, что сделало бы доступным посещение для тех, кому уже сложно выбираться в театр.

— Прекрасные планы.
— Мне бы очень хотелось, чтобы это случилось. Хотя я, конечно, понимаю, что есть много технических моментов и сложностей.

— А как вообще так сложилось, что вы пришли в AdVita?
— Я считаю, что благотворительность – это внутренняя потребность. Мне хочется верить, что эта потребность есть в каждом человеке, просто кому-то нужно помочь ее разглядеть внутри себя, почувствовать. Даже у людей, не очень склонных к эмпатии, когда они совершают благородные поступки, внутри что-то переворачивается. Ощущение, что ты сделал что-то хорошее, лечит душу. У меня все началось еще в детстве с бездомных животных. Мы с друзьями подкармливали дворовых кошек и собак, прятали их от отлавливателей, спасая от отстрелов, и пристраивали к новым хозяевам. Старались. Мой папа работал руководителем строительного управления, и по моим вечным просьбам на стройках будущих охранников возникало больше, чем требовалось. Это спасало щенкам жизнь. 

К помощи людям идешь дольше. Онкология вообще подсознательно пугает многих людей. Человек так устроен, что бережет свое сознание и старается от этого отгородиться. Помню свои переживания в детстве: проходила мимо пациентов онкологического отделения в больнице — и мороз бежал по коже только от одного, совсем еще смутного представления о том, с чем борются эти люди. Я старалась избегать это «крыло» в больницах.

Потом ты растешь, развиваешься и понимаешь, что нельзя дистанцироваться — надо помогать. В моем ближнем кругу люди тоже сталкивались с этим невидимым врагом. Однажды, я стала искать фонды, которые помогают людям с онкологическими заболеваниями, и нашла AdVita. Мне бы очень хотелось, чтобы благотворительность стала для нас естественной, чтобы мы перестали видеть, как мамы болеющего ребенка со слезами на глазах просят помощи на лечение у благотворителей. Я верю, что у государства должно измениться отношение к этому вопросу. Государство должно лечить своих детей, своих граждан. 

Интервью подготовила Лера Кажура