«Первый наш спектакль состоялся в гостиной»

В 2018 году три подруги из Петербурга создали свой домашний театр, в котором играют только непрофессиональные актеры: от врачей до архитекторов. Выбрали пьесу, собрали друзей, долго и упорно репетировали, а потом пригласили всех желающих на спектакль по Борису Акунину. Средства от продажи билетов передали в фонды AdVita и «Ночлежка». Через год они повторили свой опыт и поставили «Ворона» по сказке Карло Гоцци. На этот раз сборы поделили между тремя адресатами – фондом Advita, «Ночлежкой» и подопечной Гатчинского психоневрологического диспансера. Мы попросили режиссера Анастасию Холодилову и продюсера Татьяну Русакову рассказать, как им удалось довести свою затею от замысла до воплощения, а также поделиться своими взглядами на благотворительность.

− Как появился ваш театр?
− Анастасия Холодилова (А.Х.): Наш театр появился благодаря Татьяне Русаковой, которая еще несколько лет назад предложила поставить домашний спектакль на Новый год. История задумывалась как камерная, для своих. Около года это были только разговоры. Но когда мы приступили к реальным действиям, стало понятно, что постановка спектакля требует таких усилий и вложений, что довольно обидно будет делать его только для друзей – нужна более обширная аудитория. И еще – нужна цель, более важная, чем просто развлечь себя и окружающих. Вот так все и получилось. Называемся мы «Большая комната», потому что первый наш спектакль состоялся в большой комнате, гостиной семьи Русаковых. Уже на следующий год стало понятно, что в гостиную мы не поместимся, и «Ночлежка» предоставила нам свое роскошное помещение. Там мы соорудили настоящую двухуровневую сцену. А название осталось на память о нашем дебюте. 

− Кто такие актеры театра «Большая комната»? И чем они занимаются в обычной жизни?
− А.Х.: Когда мы делали первый спектакль, мы позвали самых близких друзей. Те из них, кто нашел время и силы, вписались в эту авантюру. На следующий год смогли не все из первого состава. Плюс, новый спектакль был масштабнее и требовал большей труппы. Поэтому мы задействовали уже друзей друзей. Компания получилась довольно разношерстная. Среди нас: переводчик, пара архитекторов и дизайнеров интерьера, художник, smm-координатор и еще одна труженица smm-сферы, детский онколог, программист и владелец баров, доктор филологических наук, владелица магазина винтажных украшений, начальница отдела технической поддержки… Театрального образования ни у кого нет, но у нескольких человек есть опыт игры в любительских (и не только) театральных постановках. Кстати, театр – это не только актеры. Это еще декорации, свет, звук, костюмы... Члены труппы то и дело обнаруживают неожиданные таланты, и мы удивительным образом справляемся со всеми этими задачами. Правда, когда мы делали второй спектакль, профессионалы все-таки пришли к нам на помощь. У нас были очень классные костюмы от «Капусты» (компания занимается прокатом одежды, – прим. ред.) и роскошный профессиональный свет благодаря Стасу Свистуновичу из БДТ и его друзьям. Это очень сильно украсило постановку. 

− Как труппа обучалась актерской игре?
− А.Х.: Нередко все начинается с довольно скованной читки пьесы. Людям тяжело просто вслух читать текст, преодолевая внутренние зажимы. Не говоря уже о том, чтобы играть и передавать тонкости характера персонажа или конкретной сцены. Но со временем, благодаря репетициям, внутренней работе и неуловимой театральной магии люди расслабляются, открываются, становятся более пластичными, рождаются персонажи. Для меня это каждый раз удивительно. Я понимаю, что могу быть необъективна. Зритель наверняка смотрит на наших актеров по-другому и видит какие-то недочеты, которых не вижу я. Мне же заметен прогресс, он «затуманивает» мое зрение. И я нашей труппой и всеми актерами очень горжусь и считаю, что они крутые. 

− Как вы выбираете репертуар?
− А.Х.: В первый раз ничего не нужно было искать, потому что Таня сразу пришла с идеей поставить небольшую пьесу Акунина «Две кометы в беззвездном небе». Это был идеальный вариант для нас, потому что в пьесе есть интрига, комические моменты, зрелищные сцены и экзотический японский антураж, который позволяет за декорациями и костюмами немного спрятать слабости любительской постановки. Когда в дальнейшем нужно было выбрать вторую пьесу, мы решили следовать тем же путем и искали, можно сказать, «взрослую сказку». И поставили «Ворона» Гоцци. 

− Как театр и AdVita нашли друг друга?
Татьяна Русакова (Т.Р.): К моменту постановки я уже была волонтером AdVita, поэтому выбор стал совершенно естественным. Другие члены нашей труппы тоже знали про фонд и уважали его цели. Поэтому мы остановились на AdVita и другом нашем любимом фонде – «Ночлежке» (им руководит наш друг Гриша Свердлин). Если мы осуществим дальнейшие постановки, они тоже будут в пользу этих двух фондов. 

− Почему благотворительность? Считаете ли вы, что человеку нужны высокие цели, например, помощи другим? 
− Т.Р.: Нужны ли людям высокие цели – глобальный вопрос. Могу рассказать лично про себя. Я стала волонтером еще до театра, потому что мне захотелось наполнить свою жизнь новым смыслом. Не просто жить для себя, но еще и помогать другим. Тем более, что у меня была возможность. И я решила именно так использовать имеющееся в моем распоряжении свободное время. Театр идеально сочетается с волонтерством и благотворительностью. Мы искренне радовались работе над спектаклями, получали от их подготовки массу удовольствия. Это были одновременно большая работа и развлечение. Получилось, что мы могли заниматься тем, что нам очень нравится, и при этом делать важное хорошее дело. 

А.Х. Как и Таня, скажу только о себе. Я не являюсь волонтером какого-либо фонда и оказалась связана с благотворительностью случайно. Около 8 лет назад в ЖЖ Марии Беркович – дефектолога, волонтера и писательницы – я увидела объявление о поиске человека, который мог бы навещать ее подопечную Тамару в Гатчинском ПНИ. Мои родители живут в Гатчине, я езжу туда регулярно. И хотя мне было страшно и некомфортно при мысли об интернате и подобной ответственности, я поняла, что не могу в очередной раз понадеяться, что на просьбу откликнется кто-то другой, и пройти мимо. К тому же, от меня требовалось не так много – ходить в гости, болтать, пить чай. Когда мы приступили к подготовке второго спектакля, я поняла, что это возможность помочь Тамаре чем-то более значительным, чем просто общение. Так в списке благотворительных организаций, в пользу которых мы продавали билеты, появились «Перспективы». Собранных денег хватило на половину инвалидной коляски, вторую половину добавил меценат, найденный нашей подругой. Надеюсь, что несмотря на все сложности карантина, летом Тамара будет «рассекать» на коляске, сделанной специально для нее.

− Что для вас является главным в том, что делает фонд AdVita?
− Т.Р. Для меня деятельность фонда AdVita очень важна, потому что, когда в семье случается такое несчастье, как онкологическое заболевание, все ее члены оказываются в состоянии беспомощности и потерянности. Людям часто непонятно, куда двигаться, за что браться, как сделать так, чтобы человек получил необходимую помощь и по возможности быстро. В этот момент к ним протягивает свою надежную руку AdVita, предлагает поддержку, проводит людей через эту тяжелейшую ситуацию. И, в конечном итоге, спасает жизни. 

− Поделитесь дальнейшими планами театра, есть ли среди них сотрудничество с фондом?
− А.Х.: Когда мы занялись первой постановкой, это была авантюра. У нас не было сверхзадач. Нам просто было важно сделать законченную историю. Как будто нужно собрать транспортное средство, простое, без изысков, на четырех колесах, и чтобы ехало. Со вторым спектаклем стало очевидно, что и мы теперь критичнее к себе, и зрители ждут от нас большего. Появился опыт, перед нами открылось больше возможностей. Теперь мы строили не просто телегу, а классную машину. Но реальность вносит свои коррективы. Пришлось отказываться от одного, от другого… В итоге у нас вышел не «суперкар», а новая телега, но уже покруче, с тюнингом. Потом пришел момент, когда представления о том, что и как нужно делать, чтобы это было классно, вступили в конфликт с нашими реальными возможностями. Я пока не очень понимаю, что будет дальше. Сейчас такое время, когда сложно строить планы. Ребята из труппы выражали готовность продолжать. Посмотрим. Естественно, если мы будем делать еще спектакль, он будет в пользу  фонда AdVita и «Ночлежки». 

− Чем Вы занимаетесь во время карантина?
− А.Х.: Я – фрилансер. На данный момент моя жизнь не сильно изменилась. Пока у меня есть работа, я сижу дома и ее делаю, занимаюсь домашними делами. Просто стала меньше видеть друзей и совсем перестала видеть родителей. Это самая тяжелая часть, но я надеюсь, что скоро наше добровольное «заточение» даст свои плоды, наступит лето, и все изменится к лучшему. 

Т.Р.: Я продолжаю работать. У меня магазинчик винтажных украшений Twin Pins. Мне кажется, что сейчас удается уделять ему даже больше времени, чем до карантина. Еще я стала довольно активно заниматься спортом. Мне кажется, что ежедневные повторяющиеся занятия помогают структурировать время и сделать жизнь более привычной. 

Подготовила Анастасия Смирнова

В апреле AdVita отметила свое 18-летие. Многие друзья и сторонники фонда решили поздравить нас и создали по этому поводу свои уникальные события на платформе «Пользуясь случаем»: от уроков иностранного языка до дистанционных экскурсий и стихов за пожертвования. Узнать об этом больше и поддержать тех, кто прямо сейчас проводит собственные благотворительные акции, можно по ссылке.