Привет! Меня зовут Аня, мне 32 года, я из Ростова-на-Дону. У меня – самый лучший на свете муж, с которым мы растим очень долгожданную и самую любимую дочку, скоро ей исполнится три года. У меня замечательная семья. Мама воспитывала меня одна, мы жили с бабушкой и дедушкой в частом секторе, рядом живет тетя с семьей, вечерами устраивали совместные чаепития на веранде. Сейчас мы с мужем и дочкой живем в квартире, мечтали о доме, решили строить его сами, правда, пока дальше проекта – который я сделала сама – не продвинулись. С Антоном мы познакомились в 2009 году на музыкальном фестивале, а в 2010-м он попал в тяжелую аварию в городе Тихорецке Краснодарского края, и какое-то время я лежала там с ним в больнице.В 2011 году мы поженились и вскоре узнали, что у нас не может быть детей. Мы нашли клинику в Харькове, где нам помогли. В 2015 году у нас родилась Кира, беременность была сложная, после родов у меня был затяжной стресс. Тяжело было расслабиться и поверить, что наконец все хорошо..

Я ведущий инженер в отделе экспертизы проектов и смет дирекции по капитальному строительству ОАО РЖД. По первому образованию – учитель физики, по второму инженер-строитель. Учителем не проработала ни дня, потому что на практике на показательном уроке меня ввел в смущение один из учеников, я получила тройку и решила, что это не мое. Сразу после защиты диплома подала документы в строительный университет. Начала работать в РЖД, училась на заочном. Три года была в декрете, мне очень нравится заниматься с дочкой развивающими играми, тут я очень удачно нашла применение своему первому образованию. Но уже планировала выйти на работу, заскучала по своим табличкам и чертежам. Покупала одежду для офиса, отдала дочку в сад, наслаждалась последними деньками «свободы».

8 сентября 2018 года в день моего 32-летия в кабинете гематолога мне объявили диагноз – острый миелоидный лейкоз: ошибки быть не может, в крови 95% бластных клеток, ситуация не терпит промедления. Так начался мой 33-й год жизни… За месяц до этого мне удалили зуб мудрости, щека сразу отекла и затвердела. Я регулярно ходила в больницу, шли дни, отек не уменьшался, боль и отчаяние усиливалась, я пила обезболивающие по три-четыре раза за сутки, а врачи убеждали меня в том, что все хорошо, просто нужно успокоиться и еще подождать. Так прошел месяц, сменились семь врачей, лунку вскрывали четыре раза, я чувствовала слабость и отчаяние, сил на ребенка не было, сил не было ни на что. Пока, наконец, не встретился челюстно-лицевой хирург, который сразу после осмотра отправил срочно сдавать кровь. Он же сообщил мне диагноз и договорился с гематологом, чтобы меня немедленно приняли на лечение. Этот доктор до сих пор через своего помощника узнает, как мои дела. Когда я узнала причину происходящего, то была уверена, что счет идет на дни. Но назначенное лечение дало результат, и во мне родилась вера. Сейчас я точно знаю, что все будет хорошо. Я очень люблю шить, с удовольствием шила наряды для кукол дочери. В больнице учусь вязать, мотивирую себя тем, что должна научиться вязать носки для деток из малообеспеченных семей.

Для полного выздоровления мне нужна пересадка костного мозга, в моем городе не делают таких операций. За шансом быть счастливой мамой, женой, дочкой и подругой я отправилась к врачам Санкт-Петербурга – в НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии им. Р.М.Горбачевой. К сожалению, среди родственников у меня нет совместимых доноров, в Российском регистре их тоже не нашлось, а поиск донора в Международном регистре стоит больших денег – 18 тысяч евро. Нам удалось заплатить первый взнос – 6 тысяч евро, но собрать всю сумму моей семье не под силу. В первый же день в больнице я дала обещание своему врачу не читать в Интернете ничего о своем заболевании. Я держу свое слово, хотя, возможно, кто-то и посчитает это наивным. Но я такая какая есть. С присущей мне ответственностью и исполнительностью следую всем указаниям докторов. Наверное, это, а также доброта и любовь к людям сейчас очень мне помогают. И конечно, – огромная надежда!

С уважением,
Аня