Добрый день!

Меня зовут Татьяна Игоревна Листратова, я родилась 60 лет назад в Ленинграде, в семье коренных петербуржцев. Мой папа был профессором химии в Институте эволюционной физиологии и биохимии имени Сеченова, а я с детства интересовалась медициной. С седьмого класса ходила в клуб “Юный медик” при Педиатрическом институте, потом туда же и поступила, с первого раза! Закончила институт в 1979 году и стала работать врачом-педиатром. Ординатуру я проходила в ДГБ№19 им. К.А.Рауфхуса, в отделении пульмонологии, потом в реанимации. После окончания ординатуры перешла в ДГБ№1, в отделение скорой помощи. Работа на детской скорой – это был очень тяжелый и сложный опыт: мы выезжали и на квартиры, и на уличные происшествия – каких только случаев не было, иногда считанные минуты были на принятие решения! Очень переживала за детей, все принимала близко к сердцу. А потом я почти четверть века проработала врачом приемного покоя Педиатрического института. Я осматривала детей, которых привозила скорая, и тоже нужно было быстро решения принимать, но все же это было легче: коллеги рядом, если случай сложный, всегда можно посоветоваться. В 2012 году, когда заболела, конечно, пришлось уволиться. Но если бы не диагноз, я бы по сей день продолжала там работать.

Началось все с обычного ОРЗ – при выписке анализы оказались не в порядке, потом возникли боли за грудиной, которые списывали на остеохондроз. Всерьез забеспокоилась, когда обнаружила узелок над ключицей, только тогда пошла к онкологу. В мае 2012 года мне поставили диагноз: лимфома Ходжкина, нодулярный склероз, IVA стадия. Я прошла три линии химиотерапии, и каждый раз наступала ремиссия, но длилась она недолго, болезнь снова начинала прогрессировать. С июня 2015 года я получаю химиотерапию четвертой линии, но надежд на нее не очень много. Консилиум в НИИ ДОГиТ им. Горбачевой принял решение: мне необходима терапия незарегистрированным в России препаратом Адцетрис, именно при моем диагнозе он дает хорошие результаты. На один курс лечения требуется 2 флакона препарата, ориентировочная стоимость каждого – 4000 евро. Мне необходимо пройти три курса, чтобы оценить, есть ли ответ организма на терапию.

Для нашей семьи 24000 евро – это невероятные, немыслимые деньги. С мужем, детским хирургом, мы познакомились в институте и поженились на третьем курсе. Конечно, обеспеченными никогда не были. У мужа сейчас зарплата около 30 тысяч рублей; когда я увольнялась с работы, получала чуть больше 20 тысяч рублей, а сейчас могу рассчитывать только на пенсию по инвалидности. У нас две взрослые дочки. Старшая работает директором по персоналу в небольшой компании, благодаря ее помощи мне удается оплачивать лекарства и многочисленные обследования (за три года лечения мне сделали десять ПЭТ-КТ, каждая – стоимостью 22 тысячи рублей). Наша младшая дочь – пианистка, закончила консерваторию, но сейчас она не работает, находится в отпуске по уходу за ребенком.

Третий год я пытаюсь справиться со своей болезнью. Я приноровилась к бесконечным курсам химиотерапии, научилась справляться с унынием, физической слабостью. У меня наконец появилось свободное время, которого всегда катастрофически не хватало. Когда меня выписывают из больницы, я гуляю по городу, читаю (больше классику, очень люблю Чехова, Бунина, из современных писателей – Улицкую), учу французский, пробую читать на этом языке. В нашей семье ценят хорошую музыку, мы вместе ходим в филармонию, любим Шопена и Рахманинова, особенно в исполнении Григория Соколова. Я очень люблю жизнь и умею ее ценить. Люблю свою семью, люблю своих маленьких пациентов. Никогда не думала о том, что когда-то настанет такой момент, что не я буду кого-то спасать от смерти, а меня будут спасать… Но без этого лекарства мои коллеги бессильны мне помочь. Я благодарна всем, кто откликнется.

С уважением,
Татьяна Игоревна Листратова