Кто и как придумывает названия для лекарственных препаратов?

Этот вопрос долго не давал нам покоя, и мы попросили журналиста Любовь Румянцеву разобраться в хитрой системе. Кроме того ей удалось узнать у наших друзей из биотехнологической компании BIOCAD, как это устроено у них.

Откуда берутся странные названия? 

Список странных для русского слуха названий препаратов достаточно обширен. В нем присутствуют, например, «Небилет», «Имудон», «Хонда», «Кардура», «Папазол», «Дайвобет». Есть даже совершенно уже уникальные «Лохеин» и «Дуралей». Причем это не фейки из Интернета: если загуглить каждое конкретное название, то выяснится, что «Папазол» – спазмолитическое средство, сочетающее в себе активные вещества папаверин и бендазол – это и объясняет его конечное наименование. «Кардура» помогает при гиперплазии предстательной железы, «Дуралей» – всего лишь стоматологическая пластмасса DuraLay, произведенная американской фармкомпанией, не учитывающей ассоциации русскоязычных дантистов. А «Лохеин» – это БАД для укрепления печени, содержащий экстракт солянки холмовой. 

Шутки шутками, но нейминг любого лекарственного препарата – задача ответственная и серьезная. У каждого лекарства есть МНН – международное непатентованное название и ТН – торговое название. Для безрецептурных препаратов названия подбираются с учетом их благозвучности и запоминаемости, кроме того, эти названия не должны вводить в заблуждение потребителя. Чаще всего заказы на наименование новых лекарств фармакологические компании отдают «на сторону» – в мире существует целая сеть нейминговых агентств, которые специализируются именно на медицинских продуктах. 

В Германии – Валетт, в России – Жанин 

Есть определенные лингвистические приемы, популярные при нейминге безрецептурных лекарств: так, буквы X, F, S, Z часто используются для обозначения быстроты воздействия препарата. Возможно, создатели швейцарского препарата для борьбы с ожирением Xenical хотели подчеркнуть стремительность наступления ожидаемого эффекта, не приняв во внимание неблагозвучность «Ксеникала» для русскоговорящих пациентов. Кстати, есть компании, которые не обходят вниманием языковые различия в восприятии названия препарата – поэтому немецкие противозачаточные таблетки Valett в странах Восточной Европы переименовали в «Жанин»: здесь красивое имя Валетт больше ассоциировалось с карточной фигурой и не годилось для «женских» таблеток. 

В качестве одного из самых удачных примеров наименования лекарств чаще всего приводят «Виагру» – средство от мужской импотенции. Название было придумано для американского фарм-гиганта Pfizer консультационным нейминговым агентством Interbrand Wood. Виагра – это звучное сочетание английского слова vigour (сила) и ассоциаций со свободным и мощным потоком водопада Ниагара. Оно оказалось очень удачным не только для английской, но и для международной аудитории. В результате «Виагра» стала практически таким же узнаваемым мировым брендом, как Coca-Cola, несмотря на весьма деликатную область ее применения. 

В МНН зашифровали имя создательницы 

Когда речь идет о наименовании рецептурных препаратов, используемых для лечения серьезных заболеваний, в том числе и онкологических, правила игры сильно ужесточаются. Полету фантазии, заботе о благозвучности и запоминаемости тут отводится гораздо меньше места – чтобы препарат благополучно прошел процедуру лицензирования и был запатентован, его создателям необходимо учитывать множество других факторов. Здесь работает тот же принцип: существуют международное непатентованное и торговое названия (МНН и ТН). Сложнее всего приходится фармакологическим компаниям, разрабатывающим новые и оригинальные препараты, которым МНН еще не присвоены. Одной из таких компаний является BIOCAD, представители которой рассказали о своем опыте создания наименований для лекарств. Кстати, сотрудники BIOCAD стали инициаторами внесения изменений в международные стандарты МНН: на 64 сессии ВОЗ Павел Яковлев (заместитель генерального директора по ранней разработке и исследованиям) выступил с соответствующим докладом и доказал необходимость изменений официальной номенклатуры ВОЗ. 

BIOCAD, в отличие от многих фармакологических компаний, не отдает разработку названий торговых и международных непатентованных препаратов в нейминговые агентства. Названия разработанных в компании лекарств придумывают сами сотрудники. 

– Они знают о своем препарате множество подробностей: историю разработки, особенности молекулы, поэтому им легче создать действительно уникальное название, чем людям «со стороны», – объясняют в BIOCAD. – Кроме того, для наших коллег это дополнительная мотивация, ведь если жюри выберет их вариант названия, то это своего рода возможность «войти в историю». 

Из всех присланных вариантов жюри (обычно в него входят представители департаментов продуктового и корпоративного маркетинга) выбирает несколько финалистов, каждое из потенциальных названий «обкатывают» на фокус-группах, состоящих в основном из врачей. Окончательно название утверждается внутри компании, после чего начинается процедура по получению регистрационного удостоверения. 

Историю наименования одного из препаратов в BIOCAD рассказывают с особым удовольствием: речь идет об оригинальном иммунотерапевтическом препарате «Фортека» (МНН пролголимаб), разработанном для пациентов с метастатической или неоперабельной меланомой. Поскольку препарат оригинальный, то придумать нужно было и МНН, и торговое название сразу. 

С торговым названием сложностей не возникло – короткое и звучное слово «Фортека» отражает нацеленность препарата на Т-эффекторные клетки (клетки приобретенного иммунитета) и происходит от английского «for T-effector cells» («для Т-эффекторных клеток»). Это первый российский онкоиммунологический препарат, который работает примерно так же, как Опдиво, о котором мы много рассказывали. 

Создать международное непатентованное название – задача куда более амбициозная. Для наименования каждого типа препарата есть свои жесткие нормы и правила, разработанные Всемирной организацией здравоохранения. Так, в названии «пролголимаб» целевым инфиксом «ЛИ» необходимо обозначить иммуномодулирующие функции препарата, а суффиксом «МАБ» – что препарат создан на основе моноклональных антител (биомолекул, которые являются природными антителами для борьбы с опухолями). Первые две буквы «ПР» указывают на мишень препарата, рецептор PD-1 (programmed cell death receptor -- рецептор запрограммированной гибели клеток). 

– Уникальность названия лекарства зашифрована в четырех буквах «ОЛГО», – объяснили в компании. – Это инициалы Ольги Гончаровой, сотрудницы, которая стояла у истоков BIOCAD и за пять лет основала школу клеточной биологии, позволяющую получать моноклональные антитела фармацевтического назначения в промышленном масштабе. Руководство BIOCAD посчитало, что имя Ольги Владимировны должно быть увековечено внутри международного названия лекарства, которое поможет многим пациентам по всему миру. 

Любовь Румянцева